Федор Черенков. Пушкинский гений в футболе
Писатель Беседин: футболист Федор Черенков — пушкинский гений
Федору Черенкову — советскому и российскому футболисту, игроку московского «Спартака» — 25 июля могло исполниться 64 года. Он умер 4 октября 2014-го. Об абсолютном таланте, озарявшем каждое появление легендарного полузащитника, — в колонке писателя Платона Беседина для «360».
Далее — прямая речь.
«Спартак» — народная команда. Так говорят. И так утвердилось в сознании, сколько бы сами «красно-белые» порой ни пытались сделать наоборот. Однако тут же набегут болельщики других клубов — «ЦСКА», например — и возмутятся: «Да какой же это народный клуб?!» Особенно сейчас, когда в любимца публики продвигают питерский «Зенит». Ну-ну.
Но уверен, никто и никогда не станет возражать, что есть в России (не скажу был, ибо человек жив, пока жива память о нем) действительно народный игрок — Федор Черенков. Как многие гении, он ушел рано — на 56-м году жизни. Двадцать пятого июля — день его рождения. Неслучайно, кстати, он совпадает с днем памяти другого народного кумира — Владимира Высоцкого.
Черенков отыграл за «Спартак» 494 матча, забил 121 гол. Посмотрите — даже, если вы далеки от футбола — нарезку его голов. Или хотя бы лучших голов.
Впрочем, в случае Черенкова почти все шедевры. Он обращался с мячом, будто с лучшим другом. Проходил через частоколы ног с напором танка и изяществом балерины. И при этом удивительная скромность в быту. Искренний, душевный, порядочный человек.
К сожалению, у Черенкова не сложилось в сборной СССР. Ею тогда командовал легендарный Валерий Лобановский. Великолепный тренер, почти идеальный, но абсолютно не для Черенкова.
Лобановский делал ставку на расчет, атлетизм, четкость (я сейчас упрощаю, конечно, но лишь отчасти). Черенков же существовал вне схем и вне контекстов. Он играл на команду, да, пасовал так, что порою и никакому Месси не снилось, но мысль его была совершенно особенной.
Я подчеркну это слово — «мысль». То было время, когда в футболе еще не все решал атлетизм, когда мыслили не только писатели, но и спортсмены, когда магия и фантазия значили больше, нежели правильный прием пищи и препаратов.
Черенков ведь, если разобраться, вовсе и не походил на футболиста. Такой мог быть и инженером, и слесарем, и учителем математики. Обычный мужчина. В том числе за то его и любили.
Но когда Черенков выходил на поле, случалось невероятное, нечто совершенно особенное. Есть такое выражение «пушкинский гений» — так вот, оно о Черенкове.
Удивительно светлый человек и абсолютный талант, который озарял каждое его появление, каждое его касание. Я не преувеличиваю, нет — просто посмотрите голы, пасы, матчи Федора Черенкова. Так может лишь тот, кому Господь уготовал особую судьбу.
И есть такое мудреное слово, простите, «хилиастический». Это когда действительность преображается идеалом; очень русское такое понятие. Федор Черенков был истинно хилиастическим — он преображал мир. Да, пусть только в футболе и немного за его пределами, но, поверьте, это уже очень и очень немало.