От обнаружения до книжной полки — всего полгода. Что не так с «Москвой майской» Лимонова

Sergei Aristarkhov/Global Look Press
Фото: Sergei Aristarkhov/Global Look Press/www.globallookpress.com

В издательстве «Альпина Проза» вышел новый роман Эдуарда Лимонова, ранее считавшийся утраченным. Перепечатку «Москвы майской» в прошлом году обнаружили в библиотеке Стэнфордского университета. Это оказалась копия, которую сделала когда-то супруга диссидента Андрея Синявского Мария Розанова. Позже книга с архивом Синявского попала в библиотеку Стэнфорда. Подготовку публикации «Альпина» вела в большой секретности, подготовила к печати за несколько месяцев. Полгода — и вот мы уже наслаждаемся новой прозой покойного писателя. Но так ли это хорошо, что приписанная теперь уже классику рукопись была легко напечатана без глубокой верификации и публичного обсуждения текста научным сообществом?

Почему не опубликовали «Москву майскую»

Роман «Москва майская» — это, безусловно, Лимонов. Прекрасный узнаваемый слог. Восторг читателей и ценителей прозы автора, полученный от обретения его нового огромного романа, сложно передать тем, кто не занимается литературой профессионально и не читал всего Лимонова.

Это я говорю для того, чтобы сразу отвести от себя любые подозрения в мракобесии и распространении теории заговора. Нет, я, человек с красным дипломом филфака, читавший всего Лимонова, вижу, что это его текст. Кстати, никаких теорий заговора относительно авторства этой рукописи я не встречала.

Вот это-то, на мой взгляд, и плохо. Потому что я не вижу сколько-нибудь серьезной доли скепсиса, а иначе говоря, здравого смысла, который бы сопровождал историю находки.

Смотрите, какова официальная версия? Книга была написана, вероятнее, в 1986 году либо же тогда окончена, так как в ней упоминается могила Андрея Тарковского. В это время Лимонов уже пять лет жил во Франции. Свою рукопись он показал тогда Марии Розановой, которая работала в парижском «Синтаксисе».

Фото: РИА «Новости»

Розанова якобы отговорила Лимонова от публикации. Причины неизвестны. По одной из версий, супруга Андрея Синявского сочла неуместным столь откровенное описание ныне живущих людей, иные из которых остались в СССР. Роман повествует о жизни Эдуарда Лимонова в Москве после приезда из Харькова, о литературной среде того времени и о кружке смогистов, с которым сблизился молодой прозаик.

Итак, подруга отговорила Лимонова издавать роман, при этом в 1987 году сама опубликовала одну главу из романа в журнале «Синтаксис». По версии «Альпины», женщина создала машинописную копию романа.

Далее следует падение СССР. Эдуард Лимонов в его преддверии начинает ездить на родину. В 1990 году он оставляет свои бумаги парижскому другу Мишелю Бидо и едет в СССР. В это время Бидо отправляется в путешествие, оставляя дом на сторожа — отставного капрала, который якобы начал топить камин книгами с рукописями и сжег «Москву майскую».

Потом 1997 год. Умирает Андрей Синявский, его бумаги передают в Гуверовский институт при Стэнфорде. Туда же попадает машинописная копия «Москвы майской».

Эдуард Лимонов неоднократно рассказывает о произведении, сожалеет о его утрате.

Anton Belitsky/Russian Look
Фото: Anton Belitsky/Russian Look/www.globallookpress.com

2023 год — умирает Мария Розанова, 2024-й — некая исследовательница из Канады Светлана Лазуткина совместно с дизайнером «Альпины» Денисом Изотовым находят рукопись. В режиме полной секретности они связываются с наследниками прав Лимонова, его детьми, заключают договор. Полгода — и книга уже в продаже на полках, книжных сервисах, доступна сразу в электронной версии и аудиоформате.

Хорошо ли это? Дизайнер Денис Изотов, который причастен к поискам копии произведения, с гордостью сообщает, что книга появилась на полках магазинов молниеносно. Но разве же нас всех это красит? Что у окололитературной общественности есть из доказательств полной подлинности, кроме заявлений некоего дизайнера, издателя из «Альпины» и жительницы Канады Светланы Лазуткиной?

Полный текст доступен всего лишь несколько дней, хотя знатоки могли ознакомиться с ним через запрос в Институт Гувера — там каждому бесплатно выдают фотокопию. Я тоже ее посмотрела.

Что могу сказать? Нам, просто для того, чтобы не забывать, что мы — страна большой литературной школы и важной гуманитарной традиции, следует запустить открытое и подробное изучение текста.

Книге нужен и текстологический анализ, и комментарий настоящих специалистов. Чтобы верифицировать не общую канву и заголовок, а полное произведение.

Какие основания для сомнений? Их много, часть из них широкому читателю неинтересна. Скажу о самых понятных и важных.

Так, конечно, в первую очередь хочется получить ответ на конкретный вопрос: Мария Розанова дожила до 2023 года, пережила Лимонова. После падения СССР давала в России множество интервью и общалась с филологами. Ей мог написать даже студент — Розанова отвечала.

Вопрос: почему она ни разу не сказала Лимонову, что сняла копию с его романа? Тем более передала в архив? Ну хорошо, машинопись могла «затеряться» в архиве Синявского. Но литератор же не могла забыть, что сделала копию?

Zamir Usmanov/Russian Look
Фото: Zamir Usmanov/Russian Look/www.globallookpress.com

Сейчас прочитала, что в этом же архиве нашелся отказ Лимонова Марии Розановой в публикации «Дневника неудачника». Могла затаить обиду? Знаете, это было бы странно. Не тот уровень. Когда Лимонов умер, женщине было 88 лет. Она находилась в полном здравии и не могла не понимать важности этого произведения и значения Лимонова. Какие уж тут старые обиды, если речь о большой литературе?

Несостыковки и путаницы в романе

Сам Лимонов цену себе и своей прозе знал. Я очень сомневаюсь, что он, будучи извещен о том, что где-то в архиве лежит его готовый целый роман, спокойно бы пропустил этот факт мимо ушей. Этого не может быть.

Есть другой момент. Например, в «Москве майской» много времени уделено высмеиванию партийной цензуры и литературных совписовских старцев, писательской карьере в официозе. Вроде бы все то, да не то. Это не 1978 год, а 1986-й! Лимонов давно живет во Франции, сблизился с коммунистической партией, ему даже отказывают в гражданстве из-за просоветских взглядов.

В 1987-м выходит в печать его «У нас была Великая эпоха», в которой Лимонов изображает советских людей как титанов. При этом одновременно он в 1986 году агрессивно высказывается о советской цензуре. Тут нужно детальное изучение на предмет вставок.

Многое там требует внимания. Так, есть совершенно не характерный для Лимонова тех лет разговор о национальностях: Лимонов с другом спорят, кто из них хохол, чем отличаются хохлы. Лимонов говорит сначала, что он не хохол, потом что дворняжка. Я тут вскрикнула, что называется, «Не верю!». Что-то не то. Почему он раньше нигде этого не обсуждал, написав к 1986 году множество романов? Звучит подозрительно еще и в связи с нынешней актуальностью такого спора. Вот этот фрагмент:

— Лимоныч, а ты ведь тоже хохол, как Игорек?

— Виталик, Господь с тобой, какой я хохол на ***. У меня, кроме фамилии, ничего хохлацкого. Да и фамилия — обычная для казачества верховьев Дона, позднее украинизирована.

— Лимоныч! — басит Игорь, мешая ложкой варево, физиономия в клубах дыма бесовски скошена. — Ты чего так боишься хохлом быть? Мы — хохлы — славные люди!

— Пройдохи вы, хохлы, Игорек. Хитрее даже нас, жидов… — Стесин хохочет.

— Что удивительного, Виталик? Мы нация основательная. И служивая. В армии, посмотри, что ни старшина — то хохол. И накопители мы. Вот мою семью раскулачили на Украине, а они свалили на Урал и в Алапаевске опять заможниками стали. Хохол по натуре человек серьезный, не то что русская рвань. Гордиться нужно, Лимоныч!

— Был бы я хохол, я бы и гордился, но я смесь. Дворняга» (здесь и далее цитата по «Эдуард Лимонов. Москва майская. „Альпина проза“ 2025).

Фото: РИА «Новости»

Там вообще как-то много «национальной» темы. Это не было свойственно прозе Лимонова тех лет.

Есть в книге путаница. Например, изложенная версия встречи в Москве Лимонова с Ирой Губановой, поэтессой из провинции, которая тоже перебралась в Москву: в романе Лимонов знакомится с ней у дверей литкружка, а в других воспоминаниях — застает ее во дворе ее дома с ребенком. Такие нюансы встречаются и дальше.

Имеются в тексте и не свойственные Лимонову словечки. Так, я, бегло вспомнив и проанализировав его самые значимые тексты, нашла слово, которое используется только в этой книге, — «русопятый».

Вот — о поэтах в кружке Тарковского:

«наглые поэты-русопяты».

И позже:

«Нашего героя, в тот период явного западника, поклонника французского сюрреализма (следует отметить, что экс-харьковчанин, пусть и не очень уверенно, относил и свое собственное творчество к сюрреализму), раздражает русопятость многих московских художников».

Это слово я, по совпадению, слышала недавно в песне, которую написал один писатель, некогда из круга Лимонова, аккурат в ходе обнаружения рукописи. Не лимоновское оно. Есть и другие.

Правки в рукописи

Итак, текст, который сегодня атрибутирован целиком лимоновским, может содержать большие вкрапления чужих дописок, домыслов разного времени. Да, в архиве хранится машинописная копия, она сделана на одной машинке, в одно время. Сам он, как утверждают представители «Альпины», был неразобранным. При этом каталогизированным!

А рукопись явно содержит правки. В копии исправлены ошибки, в том числе синтаксические. Не секрет, что Эдуард Лимонов допускал их. В этом мог убедиться любой, когда писатель завел блог в «Живом журнале».

Значит, уже что-то исправляли. Но кто, что и сколько? Где гарантия, что в рукопись на свое усмотрение не вставили «улучшений», не переставили акценты? Про тех же совписов. Или про смогистов. Что угодно можно было вписать. Что поэт Алейников был лучшим, а Губанов — подонок. Что жена Бахчаняна негостеприимная мещанка, а Сапгир до конца жизни нравился юным девушкам.

Дабы исключить возможность вставок и дописок, вероятность расправы через Лимонова с недругами и возвеличивания друзей, нужно исследовать рукопись. А пока этого не произошло, она должна считаться условно лимоновской.

Думаю, в «Альпине» это тоже понимают и знают, что у них нет полной верификации. Возможно, поэтому сразу со стартом продаж бумажной книги по подписке в сервисе электронных книг появилась цифровая и аудиоверсии. Если бы они чувствовали, что у них сенсация, старались бы заработать сначала на бумажной книге.

У нас даже у живых писателей средней руки новые книги далеко не сразу попадают в доступ по подписке. А «Москву майскую» сразу можно было и слушать, и читать почти что даром.

    Пока ничего не найдено

    Задизайнено в Студии Артемия Лебедева Информация о проекте