«28 лет спустя» Дэнни Бойла: с претензией на откровение
:focal(0.46:0.51):format(webp)/aHR0cHM6Ly9zdG9yYWdlLjM2MC5ydS9hcnRpY2xlcy9pbWFnZS8yMDI1LzcvMjAyNTA2MjAtZ2FmLXUzMy0wMzQuanBn.webp?w=1920)
Для чего оставаться человеком, если в этом, казалось бы, нет никакого смысла? И что делать, если люди оказываются страшнее чудлвищ? На эти вопросы вместе с Алексом Гарлендом ищет ответ оскароносный режиссер Дэнни Бойл в ленте «28 лет спустя». Это продолжение фильма «28 дней спустя» о Британии, населенной зомби, пораженных вирусом ярости. Прошло 28 лет, цивилизация отправилась вперед, а несчастные заперты на клочке земли, возвращенные в Средневековье. Новая лента Бойла и Гарланда — еще более мрачная история, наделенная тем не менее христианской моралью и умеющая перевернуть буквально за мгновение.
Как устроен ад
Британия поражена вирусом ярости. Остальной мир отделился от нее, выставив на защиту «карантинные корабли». Ад, населенный монстрами, замкнут. Внутри него есть остров, населенный вроде бы здоровыми людьми. Среди прочих там живут отец Джейми (Аарон Тейлор-Джонсон) и его сын Спайк (Алфи Уильямс). Мама мальчика (Джоди Комер) тяжело больна — и это занимает все его мысли.
Вокруг слишком много других проблем, потому что остров связывает с другим миром лишь тонкая перемычка, проступающая из воды только в определенное время. Отец берет Спайка с собой на большую сушу, чтобы научить его охотиться на зомби. Те, по законам жанра, бывают разного вида: есть жирные, опухшие тихоходы, убивать которых достаточно легко, а есть шустрые монстры, способные дать фору Усэйну Болту.
Однако самый страшный монстр здесь — Альфа (видимо, альфа-самец), который почти неуязвим, будто сам демон смерти. Он могуч и, убивая, отрывает голову вместе с частью позвоночника. Внешне Альфа напоминает элитного Урук-хая (вспоминаем «Властелин колец», вспоминаем), скрещенного с Росомахой Хью Джекмана и Борисом Животным из «Людей в черном». Когда эта нечисть гонится по перемычке за Спайком и его отцом, а защитники острова пытаются вырубить врага, и ворота крепости все никак не открываются, реально чувствуешь напряжение — веришь происходящему, в общем. Для современного кино это, на самом деле, вполне себе редкость.
Дэнни Бойл — стопроцентный мастер, тут нет сомнений. Умеет создать не просто напряжение, а магнетическую атмосферу, которая реально затягивает в происходящее, не отпуская. При этом в основную картинку вплетены различные фишки — будь то кадры из хроники или планы через полевые цветы. Бойл явил нам это умение в своей культовой работе «На игле» и больше не терял его.
:format(webp)/aHR0cHM6Ly9zdG9yYWdlLjM2MC5ydS9hcnRpY2xlcy9pbWFnZS8yMDI1LzcvMjAyNTA2MTktZ2FmLXUzMi0xNzEuanBn.webp?w=1920)
Лишняя, как по мне, детализация убийств, доходящая до порочного смакования: когда Джейми и Спайк выпускают стрелы, впивающиеся в тела монстров. В такие моменты люди в зале как-то резко переставали жевать попкорн. Да, похудеют, и в целом это очень физиологичный фильм. Но все же голова, насаженная на вилы, — это сюр.
Напарником Бойла, как и в «28 дней спустя», стал Алекс Гарленд, в прошлом году сделавший как режиссер блестящую ленту Civil War (в русском переводе «Падение империи»). В ней, к слову, использованы те же приемы — натура ох как хороша: изумрудный лес, насыщенные цветом и цветами поля, городские пейзажи (фирменная история с бетонными джунглями или игрой слов, когда заправка Shell выпадением одной буквы превращается в hell — ад).
Порой мне вообще казалось, что «28 лет спустя» — своего рода продолжение «Падения империи» после того, как выживших в империи поразил вирус ярости. В ленте Гарленда среди прочего поражал саундтрек. И песни, и звуковые эффекты подобраны просто шикарно. В «28 лет спустя» песен нет, но вот звуковая дорожка работает идеально — тебя будто пытаются загипнотизировать, и иногда это даже работает.
:format(webp)/aHR0cHM6Ly9zdG9yYWdlLjM2MC5ydS9hcnRpY2xlcy9pbWFnZS8yMDI1LzcvMjAyNTA2MjAtZ2FmLXUzMy0wMzAuanBn.webp?w=1920)
Куда тащат зомби на самом деле
Однако понятно, что сюжет о борьбе с зомби — в общем-то, фон для того, чтобы рассказать подлинную историю. Спайк путешествует сквозь ад сначала с отцом, а после с больной матерью, которая, точно линчевские совы, совсем не то, чем она кажется. Мать постоянно мучается от чудовищных болей, называет сына папой, но иногда становится почти нормальной.
Размышляя о «Падении империи», я вспоминал Ницше и его максиму «Борющийся с чудовищами должен помнить, что сам может стать чудовищем». В случае «28 лет спустя» вспоминаю другую максиму безумца Фридриха: «Мы не знаем себя, мы, познающие себя, не знаем сами себя — ведь мы никогда не искали себя».
К чему это я? Да к тому, что мальчик Спайк — это носитель незамутненного сознания, чистого, непорочного, доброго. Он не понимает, для чего убивать, даже если убивать, казалось бы, априори нужно. Тут я вспоминаю ленту «Дорога», сделанную по великому одноименному роману Кормака Маккарти (фильм намного слабее книги), но тут путешествие отца и сына обрывается прежде, чем будет какая-либо развязка. Однако и у этого этапа есть свой финал — им становится фраза разочарованного Спайка: «Здесь все врут».
:format(webp)/aHR0cHM6Ly9zdG9yYWdlLjM2MC5ydS9hcnRpY2xlcy9pbWFnZS8yMDI1LzcvMjAyNTA2MjAtZ2FmLXUzMy0wNDkuanBn.webp?w=1920)
Часть вторая — путешествие уже с матерью, в которое Спайк тащит женщину, чтобы отыскать доктора Келсона и излечить ее. По пути мать и сын встретят шведа Эрика, выброшенного на берег с корабля и обреченного на изоляцию.
Удивительно, но в 10 минут общения с ним Бойл с Гарлендом ухитряются впихнуть и юмор (простенький, но эффективный — про силиконовых девиц), и алармистское высказывание о том, что в будущем технологический прогресс ничего не будет стоить. В «28 лет спустя» — и это одно из несомненных достоинств фильма — все персонажи очень яркие, запоминающиеся. Вот и доктор (прекрасная и очень тонкая работа Райфа Файнса), создавший жуткий и одновременно поэтический мемориал из черепов и костей с приветом Верещагину и его «Апофеозу войны», на первый взгляд, немного безумен, но фокус в том, что в его безумии здравого смысла больше, чем во вроде бы нормальных.
Потому что человечество, по Бойлу и Гарленду, должно провалиться на самое дно, где люди (или то, что осталось от них) будут есть людей, ненасытные, обезумевшие. Лишь тогда может прийти Спаситель, рождающийся внутри каждого, кто еще способен проявлять сострадание и милосердие. Да, это очень мрачное, беззастенчиво жестокое кино, но в нем есть боль, которую испытывает человек, потому что он еще жив, а не превращен в безмозглого пожирателя плоти. Впрочем, кто-то может увидеть здесь и реверансы в сторону эвтаназии.
Люди страшнее вируса — вместо проповеди
«28 лет спустя» — это не о фантастике и не о хорроре вовсе, а о современных людях, о существах, пребывающих во сне разума и в пустоте смыслов, потребляющих и потребляющих снова, чтобы по итогу никогда не насытиться. И да, если что и способно побеждать, то не сила, не ярость, а исключительно любовь в мире, где человеческая цивилизация есть лишь строительство пирамиды из черепов, продолжающееся, пока есть жизнь и есть смерть, бесконечно сменяющие друг друга.
Однако Бойл с Гарлендом не были бы собой, если бы вновь не перевернули ими же созданное.
:format(webp)/aHR0cHM6Ly9zdG9yYWdlLjM2MC5ydS9hcnRpY2xlcy9pbWFnZS8yMDI1LzcvMjAyNTA2MjAtZ2FmLXUzMy0wNDYuanBn.webp?w=1920)
Когда красивая музыка отзвучала, а слезы выплакались, режиссеры вновь придают ускорение фильму: Спайк встречает Джимми во главе банды садистов, со сладострастием и вожделением убивающих зомби. Нам сразу дают понять (фиксация на гнилом зубе Джимми), что этот персонаж темен — появился из богооставленности и теперь, как истинный последователь Зла, носит распятие перевернутым.
Да, это мостик в будущее франшизы (продолжение выйдет уже в январе 2026-го), но это же и мораль, пусть излишнее клиповая, о том, что происходит с человеком и человечеством, когда их оставляет Бог, а они не особо тому противятся.
:focal(0.7:0.47):format(webp)/aHR0cHM6Ly9zdG9yYWdlLjM2MC5ydS9hcnRpY2xlcy9pbWFnZS8yMDI1LzcvcmlhLTg4MDE1NTZsci0xLmpwZw.webp?w=1920)
:format(webp)/aHR0cHM6Ly9zdG9yYWdlLjM2MC5ydS9hcnRpY2xlcy9pbWFnZS8yMDI1Lzcvc25hcHNob3QtMV9CUGg2Tkg5LnBuZw.webp?w=1920)
:focal(0.61:0.38):format(webp)/aHR0cHM6Ly9zdG9yYWdlLjM2MC5ydS9hcnRpY2xlcy9pbWFnZS8yMDI1LzcvMjAyNTA1MzAtZ2FmLXUwMy0wOTQuanBn.webp?w=1920)
:focal(0.43:0.47):format(webp)/aHR0cHM6Ly9zdG9yYWdlLjM2MC5ydS9hcnRpY2xlcy9pbWFnZS8yMDI1LzcvMjAyNDExMTYtZ2FmLXUwMy0wMTYuanBn.webp?w=1920)
:format(webp)/aHR0cHM6Ly9zdG9yYWdlLjM2MC5ydS9hcnRpY2xlcy9pbWFnZS8yMDI1LzcvMjAyNDEwMjAtZ2FmLXUzOS00OTYuanBn.webp?w=1920)
:format(webp)/aHR0cHM6Ly9zdG9yYWdlLjM2MC5ydS9hcnRpY2xlcy9pbWFnZS8yMDI1LzcvMTk1NzQ3NzQ5NC0wLTE1Ni0zMDc0LTE4ODUtMTkyMHgwLTgwLTAtMC01NjRkY2Q2ZjNjYjQ5NTc0ODQxZTEyYmVhZWYzYzJhNy5qcGc.webp?w=1920)