Андрей Тарковский: тайна строптивого пророка, который сбежал на Запад

Тарковский родился в подводном царстве

Родное село Тарковского Завражье сегодня можно найти лишь на старых картах. Это первая метафора его жизни: отчий дом мастера ушел под воду при строительстве ГЭС, оставив в душе мальчика вечное чувство утраты.

Отец ушел из семьи, когда мальчику едва исполнилось три года. Критики считают, что это стало для будущего режиссера фундаментальной травмой, сформировавшей его как творца.

Побег в тайгу. Год, который спас Тарковского

До того как войти в историю кино, Андрей Тарковский едва не потерял себя в пустой молодежной жизни. В начале 1950-х он слыл в Москве беспечным студентом: прогуливал лекции, проводя дни среди стиляг и золотой молодежи.

Опасаясь, что «безделье погубит Андрея», мать отправила юного гения в геологическую экспедицию, в суровую тайгу.

Год жизни вдали от цивилизации закалил и преобразил Тарковского. Позднее он называл это время лучшим в своей жизни: тайга научила его стойкости, терпению и самопознанию.

В тишине сибирских ночей у Тарковского было достаточно времени подумать о предназначении. Здесь он принял твердое решение посвятить себя кинематографу.

Первый триумф Тарковского

Студенческие годы Андрея Тарковского пришлись на эпоху «оттепели». Во ВГИКе собралась целая плеяда будущих новаторов, и Тарковский мгновенно занял среди них особое место. Он с жадностью впитывал знания у маститого педагога Михаила Ромма.

На одном курсе с ним учился Василий Шукшин, а его ближайшим соратником стал Андрей Михалков-Кончаловский. Дуэт молодых гениев мечтал перевернуть кинематограф.

Первые работы Тарковского уже несли на себе печать гениальности. Курсовой фильм «Убийцы» по Хемингуэю поразил всех своей нуарной эстетикой.

С «Ивановым детством» Тарковский взял «Золотого льва» в Венеции, заставив мир говорить о рождении нового киноязыка.

«Андрей Рублев». Тарковский ненавидел Россию?

В середине 60-х Тарковский взялся за «Андрея Рублева». Фильм, признанный позднее одним из лучших в истории мирового кинематографа, подвергся в СССР жесточайшей критике и цензуре.

Съемки шли трудно. Проект стоил колоссальные деньги. Тарковский работал с невероятной отдачей. Он настоял на реальных съемках жестоких эпизодов — таких, как сцена, где в набегах татар горят животные. Кадры с полыхающей коровой Тарковскому припоминали годами.

Фильм получился очень тяжелым: мрачное средневековье, насилие, сомнения верующего человека. Цензоров он шокировал.

Чиновники усмотрели в ленте «нежелательные аллюзии» и идейную неоднозначность.

Пошли разговоры, что под видом картины о древней Руси режиссер намекает на современность, показывает жестокость советской власти и страдания народного духа.

Основатель Российской академии живописи, гениальный художник Илья Глазунов, фильм разгромил.

Три года лента провела на полках. Затем его позволили отвезти в Канны — гений Тарковского был столь очевиден, что презреть его просто не могли.

Западных критиков картина поразила. Они называли ее откровением, смелым философским эпосом, сравнивали Тарковского с Бергманом и Куросавой.

Лишь в 1971 году, когда политический климат слегка смягчился, советские зрители тоже увидели «Андрея Рублева».

Как «Солярис» рассорил Тарковского с Лемом

Когда Тарковский взялся за экранизацию «Соляриса» Станислава Лема, мир ждал советского ответа западной фантастике. Но режиссер меньше всего хотел снимать кино о звездолетах.

Для него космос был лишь декорацией для внутренней драмы человека, столкнувшегося со своими грехами. Это и стало причиной грандиозного скандала.

Лем приехал в Москву, и их встреча превратилась в шестинедельную интеллектуальную дуэль. Писатель был в ярости. Он сетовал, что Тарковский «снял не „Солярис“, а „Преступление и наказание“ в космосе».

Тарковский превратил фантастику в философскую притчу о совести, памяти и любви. Для него далекая планета с разумным океаном стала лишь фоном, на котором развернулась глубокая драма человека, терзаемого моральными вопросами.

Он умудрился обойтись почти без эффектов — даже океан Тарковский умудрился снять в обычном тазике.

Критики и коллеги приняли фильм неоднозначно. В СССР его пытались втиснуть в рамки жанра, а на Западе превозносили как глубокое философское эссе — здесь разглядели отсылки автора на Брейгеля, увидели Венеру Милосскую, икону Троицы и вставки из «Дон Кихота».

Проклятие «Сталкера»

Поклонники режиссера считают «Сталкер» проклятым фильмом. Съемки проходили в Эстонии, на реке Ягала, рядом с разрушенной гидроэлектростанцией и химическим комбинатом.

Место казалось идеальной декорацией для таинственной Зоны, но никто не догадывался, какую цену придется заплатить за этот антураж. Выше по течению завод регулярно сбрасывал в воду ядовитые отходы.

Звукорежиссер Владимир Шарун вспоминал с ужасом: летом на реке лежала белая пена, похожая на снег, которая на самом деле была концентрированной отравой.

Вся съемочная группа дышала этими испарениями месяцами. Многие исследователи и очевидцы связывают последующие трагические смерти от рака — самого Тарковского, его жены Ларисы и актера Анатолия Солоницына — именно с этим токсичным воздействием на съемках в Зоне.

Сам процесс создания фильма был мучительным, его путь к зрителю — тернистым. В 1979 году СССР сначала не соглашался присылать «Сталкера» в Канны, а когда картину там все-таки показали, советские чиновники пришли в ярость от ее успеха.

Зона Тарковского оказалась слишком похожа на реальность за железным занавесом. Западные критики рассматривали «Сталкера» через призму политического контекста жизни в СССР. Это была последняя картина мастера, снятая на родине.

«Зеркало»: непонятый шедевр о самом сокровенном

Между «Солярисом» и «Сталкером» Андрей Тарковский снял картину, которую сам считал своей самой личной и дорогой — фильм «Зеркало».

Это была предельно личная, почти интимная исповедь, где реальность переплеталась с воспоминаниями о матери, об ушедшем отце и о затопленном детстве в Юрьевце. Режиссер вывернул душу наизнанку, стремясь создать образ дома, на который он ориентировался всю жизнь.

Фильм подвергли уничтожающей критике, признав его «на редкость неудачным». Теперь «Зеркало» считается одним из величайших фильмов в истории.

Как Тарковский сбежал из советского рая

В 80-х Тарковского нехотя выпустили из страны — мастера пригласили на съемки в Италию. Командировка закончилась и режиссер попросил ее продлить на три года. Ему отказали, тогда режиссер собрал пресс-конференцию и официально заявил, что не вернется.

Это был серьезный удар по престижу СССР. Тарковского тут же объявили предателем, фильмы сняли с проката, а имя запретили упоминать в печати.

Европа приняла изгнанника с почтением. Мэрия Флоренции подарила ему квартиру и присвоила звание почетного гражданина города.

Музы и жены: скандалы личной жизни Андрея Тарковского

Личная жизнь мастера была наполнена страстями и драмами. Первой женой была Ирма Рауш, однокурсница по ВГИКу, родившая ему сына Арсения. В 1970 году брак распался: Ирма обвинила мужа в неверности.

Второй супругой стала ассистентка Лариса Кизилова. Окружение шепталось, что Тарковский боялся своей жены, считал ее «ведьмой» и страдал от ее скандалов, что позже нашло отражение в образе жены героя фильма «Жертвоприношение».

Однако свое место она знала. Тарковский не собирался отказываться от поклонниц и муз у него было немало.

На съемках «Соляриса» у него вспыхнул бурный роман с Натальей Бондарчук. Актриса была так влюблена, что после завершения съемок пыталась покончить с собой.

Тарковский вообще отличался шовинизмом.

«Женщина не имеет своего внутреннего мира и не должна его иметь. Ее задача — раствориться во внутреннем мире мужчины», — говорил мастер.

Тарковский говорил друзьям, что жена должна знать свое место. Один близкий знакомый вспоминал, что режиссер любил повторять дамам командным тоном: «Кто тебя отвязал? Иди ляг на место!».

Тарковскому помогали призраки

Режиссер с детства увлекался мистикой. Он уверял, что слышал в сибирской тайге шепот духа, который вывел его из избы — в дом тут же ударила молния.

Тарковский чудом уцелел. Он был потрясен до глубины души и решил: его спасло само Провидение.

В зрелые годы Тарковский прослыл человеком суеверным. Однажды режиссер вызвал на сеансе дух Пастернака: тот предсказал, что Тарковский снимет еще четыре фильма, а затем умрет как изгнанник — это пророчество сбылось.