Отблески России. Как живут наши релоканты в Белграде

Я приехал на книжную выставку в Белград. Первое, что увидел, было грустное лицо Ивана Урганта с седой бородой.

Плакаты, рекламирующие его концерт, развешаны повсюду. Гастролируют и другие российские исполнители и стендаперы, но они не так заметны. Плакатами с Ургантом обклеен весь центр Белграда — и там, где положено, и там, где нельзя. Это вносит пестроту в и без того аляповатые стены белградских домов, которые повсеместно исписаны граффити. Ургант смотрит грустно.

— Вчера ходил на концерт Бориса Гребенщикова*, — сообщает мне Иван, перебравшийся в Белград из Костромы.

— И часто он здесь выступает?

— Частенько, здесь вообще много концертов. Разные люди приезжают. Другая Россия.

Он рассказывает, как ходил на концерт Guns’n’Roses и ухитрился подраться там с двумя украинцами. Афиша «ганзов», кстати, наклеенная прямо на граффити «гробарей» (фанатов ФК «Партизан»), гигантская — Ургант нервно отдыхает.

— Ты же похожих с ними взглядов, — удивляюсь я.

— Оказалось, что недостаточно не люблю российскую власть, — чешет затылок Иван.

Украинской речи я в Белграде не слышал. Русская звучит повсеместно. Чаще всего от тех, кто сидит с ноутбуками в небольших кофейнях, идущих на улицах одна за другой.

Еще забавное наблюдение: вижу в основном парней, ходящих по двое, — они говорят между собой по-русски. Где их девушки? Покажите мне их. Хотя чего это я? Сербки прекрасны — впрочем, не всем ходящим по двое есть до них дело.

Местный серб Володя, с которым мы когда-то делали статью о «Црвене звезде», говорит, что жители Белграда не особо любят тех, кто приезжает из России надолго. Им это даже не нравится. Но на русских реагируют так же, как на всех.

В Белграде говорят по-сербски и по-английски. Я смотрю с грустью на это, потому что они очень похожи на нас — и нам бы вложиться в Сербию, пока она не стала совсем Европой.

Таксист, перебравшийся в Белград из Косово, рассказывает мне, что массовый приезд россиян в определенной степени обрушил местную жизнь. Во-первых, в IT-секторе многие потеряли работу. Во-вторых, взлетели цены — особенно на недвижимость. Местные решили, что русские скупят в Белграде все и сразу. Покупки вялые, но есть. Позитива подобное не добавило. Скорее наоборот. Цены задраны, цены кусаются, как псы.

Присутствие русских в Белграде чувствуется. Надписи в кафе вроде «облепиховый чай» это лишний раз подтверждают. Но это то, что я ловлю за первые дни. Глубже еще погрузиться надо.

Попытки заговорить с переехавшими в Белград из России после СВО не всегда заканчиваются общением — вроде того, что у меня сложилось с Иваном. Кто-то реагирует жестко и подчас неадекватно.

— Ты из Севастополя?! Ты из Севастополя?! — кричит мне девушка, распахивая плащ, точно крылья нетопыря расправила.

— Ну и?! — отвечаю.

Это все забавно. И местами грустно. То, как русские люди перестают быть русскими, делая вид, что они из другого текста. Кому бы это понравилось?

Им, похоже, нравится. Порой. Или они делают вид, что нравится, ловя отблески России.

Но я думаю, что у многих из них все не так чтобы гладко. У них есть сомнения.

Я услышу их и увезу с собой, как послание, когда сяду в самолет — и улечу домой, в Россию. Чтобы вернуться опять.

Это больше, чем мелкая суета на концерте Guns’n’Roses, потому что когда-нибудь все воинственное и кровопролитное кончится. Когда-нибудь.

И что дальше? А дальше будет другая Россия в Сербии — я хочу в это верить. Потому что кто, если не мы? Слишком много связывает два наших многострадальных народа, две наши красивые страны.

Пока же вклад в сербскую жизнь тех, кто пьет кофе на солнечных улицах, ничтожно мал по сравнению с тем, который сделали русские люди в Белграде 100, 50 лет назад. Несравнимые вещи. Но и люди были другие. Может быть.

Хотя кто знает. Их не спросить — они в могилах в Русском некрополе. А те, кто ходит-бродит по белградским улицам сейчас, говорят о других вещах. Время такое. Грустное, как взгляд Урганта на плакате.

* Физическое лицо, выполняющее функции иностранного агента в России.