Живем долго, помним много, обижаемся крепко. Чем опасно игнорировать память о Второй мировой войне

Публицист Миронова: Европа, отбрасывая фактор Второй мировой, совершает чудовищную ошибку

Участники акции «Вахта памяти. Вечный огонь» принесли цветы и свечи к Вечному огню в Александровском саду в Москве, чтобы почтить память павших за Родину.
Фото: Участники акции «Вахта памяти. Вечный огонь» принесли цветы и свечи к Вечному огню в Александровском саду в Москве, чтобы почтить память павших за Родину./РИА «Новости»

Раньше люди быстро забывали войны, потому что о них знали только участники тех событий и ученые. Сегодня другие времена: теперь все помнят, кто с кем бился. Публицист Анастасия Миронова в колонке для «360» объяснила, почему в итоге прав окажется тот, кто всегда помнил о Победе и тех, кому мы должны быть благодарны.

Далее — прямая речь.

Мой дед воевал за Краков. Это такой город возле Освенцима. Деду даже вручили медаль «За отвагу»: в условиях боя он починил пулемет. Там, под Краковом. Можно сказать, под Освенцимом.

И сейчас где-то в Израиле наверняка живут, ходят на работу, водят в школу детей люди, которые родились только потому, что когда немцы поливали моего деда сплошным огнем, он собрал всю свою волю и наладил пулемет.

Великая Отечественная война, 1941–1945 годы. Освобождение Польши от немецко-фашистских захватчиков. Висло-Одерская операция, 12 января — 3 февраля 1945 года. Советские войска ведут бои за город Краков
Фото: Великая Отечественная война, 1941–1945 годы. Освобождение Польши от немецко-фашистских захватчиков. Висло-Одерская операция, 12 января — 3 февраля 1945 года. Советские войска ведут бои за город Краков/РИА «Новости»

Времен очаковских…

Впрочем, о деде я уже рассказывала в прошлой колонке. Ну а что делать? Такие наступили времена, что, кажется, теперь впору каждый свой текст начинать с воспоминаний о дедах, их боевом пути, ранениях, смертях. И о бабках, которые их тут ждали и вместо лошадей впрягались в телеги.

«Вы бы еще войну с Наполеоном вспомнили!» — модная в последние месяцы присказка. Еще есть другая. Например: «Все меняется, мы воевали с англичанами в Крымской войне, а потом они стали нашими союзниками, это нормально». Дескать, ну что вы как дурачки, не понимаете мировых процессов: страны перестраиваются, ссорятся, дружат. Вы песчинки в истории, сидите и смотрите, как она торжествует.

Это было нормально раньше. Воевали с англичанами, потом объединились с ними против. До того было семь антифранцузских коалиций, из которых в шести Россия выступала вместе с Англией, а в одной — второй по счету — вводила против нее эмбарго. Двадцать три года так дружили с перерывом на легкую ссору, а через 30 лет стали воевать друг против друга. Причем в Крымской войне Британия объединилась против России с той самой Францией, которую до того четверть века давила.

Книг не читали, писать не умели

Отличие от нынешних времен в том, что к началу Крымской войны в мире почти не осталось людей, которые помнили бы наполеоновские сражения. К 1853 году память о них сохранили только дожившие до этого времени непосредственные участники битв и их близкие родственники, а также кабинетные ученые и просвещенные аристократы, читавшие узкоспециализированную литературу.

Первых, то есть участников событий, было чрезвычайно мало, редкий человек в те времена доживал до 60 лет, да еще пройдя штыковые войны. К тому же грамоте из ветеранов тех войн (их тогда называли инвалидами) были обучены единицы. Остальные могли передать свои воспоминания разве что в форме прибауток детям.

Книжных ученых, которые изучали бы истории сражений и внешнеполитические катаклизмы, было и того меньше. И книг печатали мизер. Газеты так вовсе читали в столицах несколько тысяч человек. И делали их тоже люди, которые давно забыли о войне.

Даже Русско-японскую через несколько лет помнили только дожившие участники, а также те, кто читал исторические книги и архивы газет, — это крошечная доля населения. К моменту большевистской революции об этой войне в России не помнил почти никто, народ о ней мог узнать разве что из постановок лубочного театра на ярмарке.

Основное отличие нынешней ситуации с памятью о Второй мировой от всех прошлых в том, что это первая большая война, которую в деталях знают потомки и участники которой благодаря развитию медицины стали жить долго. Плюс они грамотные, их дети и внуки, то есть мы, тоже грамотные, поэтому смогли записать детальные воспоминания о войне и передавать их друг другу. А главное — у нас телевидение и кинематограф, которые донесли до нас не только рассказы о тех событиях, но и показали документальную хронику.

Долгая жизнь и долгая память

Мы помним ту войну как свою. У нас до сих пор есть живые ее участники, которые говорят, пишут, выступают по телевизору. Поэтому сценарий Крымской войны, когда через 30 лет все участники сражений поменялись ролями, невозможен: с удлинением жизни людей и их памяти удлинились обиды жертвы и злопамятство проигравшего агрессора.

А главное — до тех пор, пока живы ветераны и их дети, государству важно демонстрировать уважение к их страданиям и героизму, иначе обиды будут копиться и на государство. Чествовать, к примеру, в 1832 году по всей стране ветеранов наполеоновских сражений никому не приходило в голову хотя бы потому, что найти этих ветеранов было невозможно. И собраться бы они вместе не собрались, и умерли уже многие. Да и сколько их на самом деле, никто не знал.

Женщины у дома ветеранов в Казани во время поздравления ветеранов в рамках акции «Парад у дома ветерана», приуроченной к 77-й годовщине Победы в Великой Отечественной войне
Фото: Женщины у дома ветеранов в Казани во время поздравления ветеранов в рамках акции «Парад у дома ветерана», приуроченной к 77-й годовщине Победы в Великой Отечественной войне/РИА «Новости»

Неслучайно парады Победы стали проводить только с 1965 года. Не думаю, что отказ от парадов при Сталине и Хрущеве был связан с желанием замолчать цену войны или затереть на второй план проблему военных инвалидов. Просто к тому времени повысилась мобильность населения, много ветеранов были сосредоточены в городах, а не разбросаны по селам. Память о войне разошлась по стране за счет того, что фронтовики стали активно по ней ездить, осваивать ее.

Думаете, даже в 1945 году в Сибири многие были в курсе о Сталинградской битве? Да там радио было не у всех, существовали поселки без электричества. Часто о войне знали только то, что расскажет вернувшийся в деревню фронтовик. Не вернулся никто — о том же 9 Мая люди слышали в пересказе третьих-пятых лиц, которым довелось при командировке в контору леспромхоза услышать репортаж по радио.

Память стала крепнуть, когда появились каналы информирования и за счет мобильности населения усилились горизонтальные связи.

Праздничный салют по случаю 80-летия победы в Сталинградской битве на территории мемориального комплекса «Героям Сталинградской битвы» в Волгограде
Фото: Праздничный салют по случаю 80-летия победы в Сталинградской битве на территории мемориального комплекса «Героям Сталинградской битвы» в Волгограде/РИА «Новости»

Немцы тоже помнят все

Да, в начале 2010-х у нас перегнули с празднованием Дня Победы, в пилотке «Спасибо деду за победу!» танцевали стриптиз — это было через край. Но позиция Германии и самой Украины, которые на практике отрицают влияние опыта Великой Отечественной войны, еще более опрометчива.

Прав в конце концов окажется тот, кто постоянно вспоминал и ходил на парады, как бы это ни казалось тогда глупо и даже кощунственно, если вспомнить вечеринки в ночных клубах «В честь нашей Победы». Да, 10 лет назад было непонятно, зачем это. Теперь все стало ясно: мы знаем о войне слишком много, у нас еще живы ее участники и очевидцы, мы смотрели слишком много фильмов о войне, читали о ней слишком много книг, чтобы забыть.

Игнорировать этот факт — отрицать новую реальность, в которой люди живут долго, обмениваются информацией, помнят войны и обиды.

Ветераны Великой Отечественной войны на параде в честь 76-й годовщины Победы в Севастополе
Фото: Ветераны Великой Отечественной войны на параде в честь 76-й годовщины Победы в Севастополе/РИА «Новости»

Вот Израиль тут заговорил о возможной поставке оружия Украине, а я сразу вспомнила о деде. Мне кажется, Израиль догадывается, что это воспоминание важно в нынешнем конфликте и что мир не такой, как 100 лет назад. Сегодня в этом мире все помнят, кто освобождал Освенцим, а кто ликвидировал в Европе гетто.

Но, видимо, раз Израиль вслух сказал о возможности помощи, он все же не понимает до конца полного значения новой реальности, где прошлое все еще слишком близко.

Ветеран Великой Отечественной войны Ростислав Дмитриевич Битянов наносит надпись на стену Рейхстага в историко-художественной панораме «Битва за Берлин. Подвиг знаменосцев», которая достоверно изображает часть площади Республики и здание немецкого парламента. Первый раз фронтовик расписался на немецком парламенте 2 мая 1945 года, начертив осколком кирпича на высоте трех метров: «Сталинград — Берлин, Битяновы. 2.V.45 г.».
Фото: Ветеран Великой Отечественной войны Ростислав Дмитриевич Битянов наносит надпись на стену Рейхстага в историко-художественной панораме «Битва за Берлин. Подвиг знаменосцев», которая достоверно изображает часть площади Республики и здание немецкого парламента. Первый раз фронтовик расписался на немецком парламенте 2 мая 1945 года, начертив осколком кирпича на высоте трех метров: «Сталинград — Берлин, Битяновы. 2.V.45 г.»./РИА «Новости»

Германия вовсе отрицает такой аргумент, как память. Может, это связано с другим менталитетом: большая атомизация общества, меньшая цифровизация. Они меньше общаются друг с другом, а так как их опыт позорный, он почти не обсуждается в семьях. От этого может возникнуть заблуждение, будто войны сегодня забываются так же, как 100 лет назад. Но уверена, что и немцы все помнят.

Раз — оторвали на базаре нос, два — ноль эффекта

Побежал народ с базара.

Все кричат: — Уймись, Варвара!

— Караул! — кричит народ. —

Любопытная Варвара

И без носа — нос сует!

Андрей Усачев


Однако, если мы помним Победу, то они — стоившее им больше десяти миллионов жизней поражение. Что из этого следует, не знает сегодня никто. Ни один социолог, я убеждена, не сможет точно спрогнозировать реакцию немецкого общества на танки против России. Что у немцев вспыхнет: нутряной страх и память об ужасах Сталинграда или неудовлетворенные амбиции и злоба от поражения?

Орден Славы 3-й степени, медаль «За отвагу», медаль «За освобождение Варшавы», медаль «За взятие Берлина» и медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» (слева направо) ветерана Великой Отечественной войны Алексея Дмитриевича Самохина
Фото: Орден Славы 3-й степени, медаль «За отвагу», медаль «За освобождение Варшавы», медаль «За взятие Берлина» и медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» (слева направо) ветерана Великой Отечественной войны Алексея Дмитриевича Самохина/РИА «Новости»

Не думаю, что канцлеру ФРГ Олафу Шольцу следует приближать момент развязки. «Меньше знаешь — крепче спишь», «Любопытной Варваре на базаре нос оторвали» — в Германии еще живы люди, которым выпало несчастье услышать все эти русские присказки непосредственно от носителей. Может, они намекнут Шольцу, что никому в мире сейчас не стоит на практике выяснять, раскаялись немцы за нацизм или нет? Но важно держать в уме, что времена другие.

И что пускай в Германии нынче публично говорят о войне мало, там тоже живы ее участники и их дети. Они тоже все помнят, а что по этому поводу немцы действительно думают — достоверно не знает никто. И сдается мне, лучше бы канцлер Шольц не открывал эту шкатулку с секретиком.

Памятные доски с именами павших солдат, установленные в основании обелиска на территории мемориала воинам Советской армии в парке Шенхольцер-Хайде в административном округе Берлина Панкове. На территории мемориального комплекса захоронены останки более 13 тысяч советских воинов, павших при штурме Берлина в апреле — мае 1945 года
Фото: Памятные доски с именами павших солдат, установленные в основании обелиска на территории мемориала воинам Советской армии в парке Шенхольцер-Хайде в административном округе Берлина Панкове. На территории мемориального комплекса захоронены останки более 13 тысяч советских воинов, павших при штурме Берлина в апреле — мае 1945 года/РИА «Новости»

Европа, отбрасывая сейчас фактор Второй мировой, совершает чудовищную ошибку. Нам чуть не прямо говорят на Западе, что смешно постоянно вспоминать ту войну. В итоге Европа пренебрегает значением всех этих символов попрания памяти о ВОВ: немецкие танки, Бандера, Израиль, который вдруг подумал, не помочь ли Украине…

Такое недооценивание истинного места, которое занимает в современном обществе память о той войне, может стать трагическим. Сегодня все люди на Земле отлично помнят, кто с кем в последние 80 лет воевал. И политики, которые решили, будто эти воспоминания о большой войне несущественны, совершают фатальную ошибку.

    Пока ничего не найдено

    Задизайнено в Студии Артемия Лебедева Информация о проекте