Сегодня 13:25

Моменты фальши: что не так с фильмом «Август»

Фото: Central Partnership

«В августе сорок четвертого» — роман Владимира Богомолова, опубликованный в 1973 году. С тех пор он всегда оставался лакомым куском для экранизаций, а судьба его киноверсий — довольно запутанной и нервной. Например, лента Витаутаса Жалакявичюса 1975 года была не закончена и уничтожена. В 2000 году кинематографисты довели дело до ума: появилось очень крепкое кино с Евгением Мироновым и Владиславом Галкиным в главных ролях. И вот — очередной подход: фильм «Август» Никиты Высоцкого и Ильи Лебедева с премиальным актерским дуэтом Сергея Безрукова и Никиты Кологривого.

Если кто вдруг читал оригинальный роман Владимира Богомолова — а это действительно крайне увлекательное и содержательное чтение, — он вряд ли воспримет новую экранизацию как воплощение замыслов писателя в киноварианте. Нет, тут справедливее говорить: «по мотивам».

И, честно сказать, создатели — большие молодцы, что назвали фильм просто «Август», без претенциозности и наката. Проект, кстати, тоже долго перезапускался, менял команду, прошел ряд сложностей — и все-таки добрался к зрителям. Те, в общем-то, оказались рады. СМЕРШ разыскивает в белорусских рядах советских предателей и нацистов.

На что обращаешь в «Августе» внимание сразу, так это на слишком чистенькую картинку. Режиссеры очень стараются, расставляя в кадре эффектные маркеры войны: например, затопленный в воде самолет очень убедителен.

Есть удачные попытки играть с фактурой, хотя это сделано не столь точно, как, например, в одном из лучших новых кино о Великой Отечественной войне — «Брестская крепость».

По итогу у Высоцкого и Лебедева картина выходит не просто чистенькой, а слишком чистенькой. Так и хочется плеснуть на экран то, что и составляет суть войны, — грязь, кровь, серость. Окунуть зрителя в подлинное.

В этом плане почти образцовым, если мы о современности, является немецкая лента «На Западном фронте без перемен». Там режиссер Эдвард Бергер блистательно использует цветовую гамму: серую, ледянисто-голубоватую, кобальтовую и так далее.

В «Августе» же все либо празднично, либо в формате хоррора. В некоторые моменты начинаешь думать, что, судя по атмосфере, смотришь не фильм о Великой Отечественной войне и русских героях, а «28 лет спустя» Бойла или «Орудия» Креггера.

Создатели ленты вновь заигрывают с юными и совсем юными зрителями, которым надо показать эффектные врезки — и вот он: труп фашиста в реке. Ну а как старший лейтенант стреляет по-македонски, с двух рук — где-то на пыльных видеокассетах плачет Рэмбо.

Самым поразительным (со знаком минус) в этом плане является появление вроде бы сумасшедшей женщины, плетущей узелки и причитающей «сыночек, сыночек». Когда ее разоблачают, кажется, что она, как ведьма из белорусских лесов, явит свою инфернальную личину, но нет — она лишь предательница.

Это смешение жанров, образов, стилей в «Августе» совершенно не работает и лишь сбивает зрителя, как и постоянное переключение между героями. Мы не успеваем не то что полюбить их — банально к ним привыкнуть.

К слову, экранизация 2000 года, как по мне, во многом и держалась на актерской химии Миронова и Галкина. Те чувствовали и дополняли друг друга, хотя я не уверен, что тот же Галкин попадал в литературный образ его героя Таманцева.

В новой экранизации внушительный Сергей Безруков (капитан Алехин) и задиристый Никита Кологривый (старший лейтенант Таманцев) пытаются доказать, кто из них круче. Плюс между ними периодически вклинивается наивный москвич лейтенант Блинов (его играет Павел Табаков).

Безруков со своим фирменным пронзающе-магнетическим взглядом работу делает исправно, хотя чувствуется в нем определенная усталость, будто застрял в одном состоянии. Не вырывает из него героя даже история о больной дочери, которая показана скомканно и простовато.

А что скандалист Кологривый? Скажу мягко, играет он слишком неровно. В некоторых эпизодах Никита все же показывает, за что его взяли в кинематограф, но в большинстве сцен являет удивительную беспомощность.

Натужные попытки показать внутреннее напряжение через крик перемежаются с неумными шутками о нашем общем прошлом. Отчего еще больше усиливается ощущение излишне чистенького кино, потому что у людей на той войне не было и априори не могло быть таких лиц.

Особенно это касается женских типажей, но тут мы в целом видим проблемы современного кинематографа, аутентичная картинка которого во многом уничтожена косметологией.

Оттого «Август» еще больше распадается на отдельные фрагменты — он не производит ощущения цельного полотна, в котором нам рассказывают историю от и до.

Богомолов же это делал блестяще. «В августе сорок четвертого» — книга не самых выдающихся стилистических достоинств (если, конечно, сравнивать с классиками того времени, а не с нынешними), но она удивительно плотно сделана и крепко сшита: едва ли не каждый эпизод в книге — кирпичик в одном доме, по которому интересно ходить, бродить и открывать тайны. Вообще главное в произведении Богомолова — это темп, ритм; вот где подлинное мастерство автора!

Конечно, персонажи у Богомолова раскрыты полнее и ярче, но хорошо, ладно, не станем сравнивать фильм с книгой, искать аналогии.

Если мы говорим об «Августе» исключительно как о произведении кинематографа, то это сотканная из множества эпизодов история, которая могла бы стать качественным сериалом, но как фильм, где режиссер вместе с командой ведет зрителя к тому, что принято называть катарсисом, все это зрелище выглядит несостоятельно.

Лента «Август» блукает и теряется, как шпионы в белорусских лесах, в собственных задумках и смыслах. Не производя единого впечатления, она рассыпается и в определенные моменты становится даже комично-вторичной, чего с фильмами о Великой Отечественной войне уж точно быть не должно.

Это, собственно, значит только одно: нас ждет новая экранизация «В августе сорок четвертого». Им же надо что-то снимать, правда?