«Красный шелк»: этот поезд идет не туда!

Komsomolskaya Pravda/Global Look Press
Фото: Komsomolskaya Pravda/Global Look Press/www.globallookpress.com

«Бикович. Милош Бикович!» — можно представиться так. Или вот так: «Гарин. Николай Гарин!» На экраны вышел блокбастер «Красный шелк» — совместный российско-китайский проект, который выглядит дорого и эффектно. Однако за броской картинкой крайне мало содержания и качественной режиссуры. «Красный шелк» рассказывает о событиях 1927 года, а на самом деле метит, конечно, в настоящее. Вот только режиссер Андрей Волгин слишком вольно обращается с историческим контекстом.

Итак, год 1927-й. В Китае правит Гоминьдан, однако коммунисты рвутся к власти. В Советском Союзе коммунизм уже победил, страна стремится к тому, чтобы стать Красной империей.

На Транссибирском экспрессе в СССР едут китайцы с секретными документами. Выделяется девушка Ван Лин (роль весьма удалась актрисе из Поднебесной Чжэн Ханьи). Китайцев сопровождают советские чекисты — и вот они уже больше напоминают персонажей из американской «клюквы».

Анна Волкова (Елена Подкаминская) сильно напоминает Ирину Спалько — антагониста главного героя из четвертого «Индианы Джонса». Помогает ей туповатый псевдокубанский казак Корнилов (его играет Гоша Куценко); действительно, почему бы и не красный Корнилов? 

Гоша Куценко. Komsomolskaya Pravda/Global Look Press
Фото: Гоша Куценко. Komsomolskaya Pravda/Global Look Press/www.globallookpress.com

За китайскими документами и связными охотятся серьезные враги — тут и китайские наемники, и агент японцев. Последнего отлично сыграл Жаргал Бадмацыренов, которого я помню по команде КВН «Байкал», и с тех пор он как актер сильно вырос. Хотя сам образ, что называется, по верхам: раз японец, то обязательно станет использовать отравляющие газы.

В общем, шансов у китайцев доставить секретные документы в Москву мизерные, но — парапапам! — тут появляется Милош Бикович, заметно подуставший, но по-прежнему харизматичный.

В «Красном шелке» он играет немного насмешливого и неизменно блистательного расследователя преступлений. Зовут его Николай Гарин (видимо, с приветом доктору Гарину из трилогии Владимира Сорокина).

Милош Бикович. Komsomolskaya Pravda/Global Look Press
Фото: Милош Бикович. Komsomolskaya Pravda/Global Look Press/www.globallookpress.com

Далее — любопытнее. Гарин — белогвардеец, разведчик, который застрял в Китае, а теперь рвется домой, в Россию. Вот только на дворе, на секундочку, 1927 год: что делал отважный герой 10 лет? Для чего белому именно сейчас возвращаться в СССР? Об этом не сообщается, но, очевидно, что это намек на тех, кто находится за пределами России сегодня.

Мол, вернитесь, покайтесь, заслужите делами прощение. И таких намеков в «Красном шелке» — великое множество. Для их считывания не нужен специальный метод, как и для того, чтобы прочесть китайское послание.

Волгин, снимавший очень разные фильмы (комедия «Любовь-морковь: восстание машин», боевик «Балканский рубеж» и прочие), пошел проторенной дорожкой, сделав акцент на бессмертное «дорого, богато, как у них».

Бюджет у «Красного шелка» солидный — это чувствуется: сцены вроде той, где русский переводчик и китайская подпольщица мчатся по замерзшему Байкалу на паруснике, вполне себе поражает, если немного отключить мозг.

Проблема ленты в том, что она каждый раз фальшивит и не дотягивает до своих референсов (любимое слово российских кинематографистов). К сожалению, Бикович — все же не Кеннет Брана и «Красный шелк» легковесен, но не легок, как «Убийство в «Восточном экспрессе».

Кстати, вторая лента Браны-Пуаро — «Смерть на Ниле» — куда хуже. 

Чжэн Ханьи. Komsomolskaya Pravda/Global Look Press
Фото: Чжэн Ханьи. Komsomolskaya Pravda/Global Look Press/www.globallookpress.com

Опять же создатели фильма очень хорошо, на мой взгляд, поработали с декорациями и натурными съемками, а вот спецэффекты, компьютерная графика прямо-таки не задались (есть откровенные ляпы). Актеры, как я уже сказал, играют не ярких, самостоятельных персонажей, а пародии на других героев, уже появлявшихся на экране.

То есть это бесконечный перефраз, но проблема в том, что это и перефраз исторического контекста тоже: слишком вольное обращение с фактами. Да, художественная правда может быть выше исторической, но ведь и с ней, с художественной, в «Красном шелке» так себе.

Новый фильм, в общем-то, вышел смотрибельным, но не более того. Если это гимн китайско-российской дружбе (вроде тех, что снимали в Советском Союзе), то неубедительно. Если просто кино на вечер, то зритель скорее выберет западный оригинал.

«Красному шелку» не хватает «цемента» — скрепляющего раствора, того, что превращает набор кадров, сценок, планов непосредственно в кино. Возможно, мы увидим это в следующей кинопостановке.

Пока этот поезд — безусловно, дорого обставленный — идет все-таки не туда.

    Пока ничего не найдено

    Задизайнено в Студии Артемия Лебедева Информация о проекте